Нет у меня друзей и нет врагов, Меня уже никто не ждет, Лишь только эхо горьких слов: Любовь здесь больше не живет. (с)
Прихожу сегодня на работу. А там... Ночью один из наших охранников взял и застрелился на посту. Просто так. Никто ничего не может понять, женщины рыдают, мужчины пьют за упокой и разводят руками. Начальство спряталось по кабинетам и молчит.
А я сижу и думаю. Он застрелился в 2 часа ночи. Примерно в это время я проезжала мимо работы домой от друзей. И хоть и знаю, что ничего не смогла бы сделать, все равно не по себе. А еще я поняла как быстро стирает время лица. Уже к вечеру его лицо с трудом вспомнили. Только то, что он часто резался бритвой и поэтому на лице был пластырь. А то, что у него были абсолютно белые волосы, что он был невысоким худым мужчиной, что он тихо разговаривал и у него были грустные глаза все уже забыли.
Я не буду говорить о том, что мы там все будем, о том, что мир жесток. Я просто скажу: где бы он ни был, я желаю ему тепла, которого он не дополучил здесь. Прощай...
А я сижу и думаю. Он застрелился в 2 часа ночи. Примерно в это время я проезжала мимо работы домой от друзей. И хоть и знаю, что ничего не смогла бы сделать, все равно не по себе. А еще я поняла как быстро стирает время лица. Уже к вечеру его лицо с трудом вспомнили. Только то, что он часто резался бритвой и поэтому на лице был пластырь. А то, что у него были абсолютно белые волосы, что он был невысоким худым мужчиной, что он тихо разговаривал и у него были грустные глаза все уже забыли.
Я не буду говорить о том, что мы там все будем, о том, что мир жесток. Я просто скажу: где бы он ни был, я желаю ему тепла, которого он не дополучил здесь. Прощай...
Но как-то поддержать тебя охота.